Неточные совпадения
Феденьку, младшего брата, он
в душе презирал и даже боялся, что он когда-нибудь непременно или казенные деньги украдет, или под суд
попадет, или получит
неприятность по лицу.
— Нет, я учитель. Отец мой — управляющий заводом
в Вятке, а я пошел
в учителя. Но
в деревне я стал мужикам книжки давать, и меня за это посадили
в тюрьму. После тюрьмы — служил приказчиком
в книжном магазине, но — вел себя неосторожно и снова
попал в тюрьму, потом —
в Архангельск выслали. Там у меня тоже вышли
неприятности с губернатором, меня заслали на берег Белого моря,
в деревушку, где я прожил пять лет.
Тщательно скрывая от дочерей положение несчастной горничной, она спешила ее отправить
в деревню, и при этом не только что не бранила бедняжку, а, напротив, утешала, просила не
падать духом и беречь себя и своего будущего ребенка, а сама между тем приходила
в крайнее удивление и восклицала: «Этого я от Аннушки (или Паши какой-нибудь) никак не ожидала, никак!» Вообще Юлия Матвеевна все житейские
неприятности — а у нее их было немало — встречала с совершенно искренним недоумением.
По милости не расположенных к нему дворян его уезда, проникнутых не столько западною теорией о вреде"абсентеизма"сколько доморощенным убеждением, что"своя рубашка к телу ближе, он
в 1855 году
попал в ополчение и чуть не умер от тифа
в Крыму, где, не видав не одного"союзника", простоял шесть месяцев
в землянке на берегу Гнилого моря; потом послужил по выборам, конечно не без
неприятностей, и, пожив
в деревне, пристрастился к хозяйству.
С этого времени на нее обильно посыпались
неприятности: почти каждый раз, когда она входила
в рабочую комнату брата, к ногам ее
падали какие-то брусья, доски, инструменты, задевая то плечо, то голову ее, отбивая ей пальцы, — горбун всегда предупреждал ее криком...
В казарме ждала Арефу новая
неприятность: рабочие уже поужинали и полегли
спать, а двери казармы были заперты на замок.
Утро субботы началось для Ипполита Сергеевича маленькой
неприятностью: одеваясь, он свалил со столика на пол лампу, она разлетелась вдребезги, и несколько капель керосина из разбитого резервуара
попало ему
в одну из ботинок, ещё не надетых им на ноги. Ботинки, конечно, вычистили, но Ипполиту Сергеевичу стало казаться, что от чая, хлеба, масла и даже от красиво причёсанных волос сестры струится
в воздухе противный маслянистый запах.
Он должен был не задремать, охраняя город от внезапного наезда; но, конечно, случалось, что он дремал и даже
спал, и тогда
в таких несчастных случаях бывали разные
неприятности.
Немногие, самые храбрейшие, кое-как успевают еще собрать все свои силы и косноязычно выразить что-то, дающее смутное понятие о их мыслях; но вздумай кто-нибудь схватиться за их желания, сказать: «Вы хотите того-то и того-то; мы очень рады; начинайте же действовать, а мы вас поддержим», — при такой реплике одна половина храбрейших героев
падает в обморок, другие начинают очень грубо упрекать вас за то, что вы поставили их
в неловкое положение, начинают говорить, что они не ожидали от вас таких предложений, что они совершенно теряют голову, не могут ничего сообразить, потому что «как же можно так скоро», и «притом же они — честные люди», и не только честные, но очень смирные, и не хотят подвергать вас
неприятностям, и что вообще разве можно
в самом деле хлопотать обо всем, о чем говорится от нечего делать, и что лучше всего — ни за что не приниматься, потому что все соединено с хлопотами и неудобствами, и хорошего ничего пока не может быть, потому что, как уже сказано, они «никак не ждали и не ожидали», и проч.
Из того, что жестокая
неприятность, которой подвергается Ася, приносит ему самому не пользу или удовольствие, а стыд перед самим собой, то есть самое мучительное из всех нравственных огорчений, мы видим, что он
попал не
в вину, а
в беду.
А Кишенский не мог указать никаких таких выгод, чтоб они показались Глафире вероятными, и потому прямо писал: «Не удивляйтесь моему поступку, почему я все это вам довожу: не хочу вам лгать, я действую
в этом случае по мстительности, потому что Горданов мне сделал страшные
неприятности и защитился такими путями, которых нет на свете презреннее и хуже, а я на это даже не могу намекнуть
в печати, потому что, как вы знаете, Горданов всегда умел держаться так, что он ничем не известен и о нем нет повода говорить; во-вторых, это небезопасно, потому что его протекторы могут меня преследовать, а в-третьих, что самое главное, наша петербургская печать
в этом случае уподобилась тому пастуху
в басне, который, шутя, кричал: „волки, волки!“, когда никаких волков не было, и к которому никто не вышел на помощь, когда действительно
напал на него волк.
И когда я, к концу 1864 года
попав в тиски, поручил ему главное ведение дела со всеми его дрязгами, хлопотами и
неприятностями, чтобы иметь свободу для моей литературной работы, он сделался моим"alter ego", и
в общих чертах его чисто редакционная деятельность не вредила журналу, но и не могла его особенно поднимать, а
в деловом смысле он умел только держаться кое-как на поверхности, не имея сам ни денежных средств, ни личного кредита, ни связей
в деловых сферах.
— Я? Нет, мой ангел-хранитель меня туда не завел. Я видел, что какая-то дама мчалась
в коляске, и перед нею у кучера над турнюром сзади часы. Я подумал: что это еще за пошлая баба тут появилась? И вдруг догадался, что это она. А она сразу же устроила мне
неприятность: я хотел от нее спастись и прямо
попал навстречу еврею, которому должен чертову пропасть.